Как я рад, что удалось ее найти! Потрясающее фото знаменитого французского фотографа Eric Bouvet стало одним из самых ярких впечатлений трагического и героического дня 20 февраля. Снайперы начали расстрел безоружных людей на Институтской. Майдановцы не бросали своих – старались вытащить каждого, но убийцы били по тем, кто пытался вытащить раненых. И когда погибли мужчины, на помощь раненым пришла эта женщина – без каски, щита и бронежилета, с распущенными волосами. Ее не защищало ничего. Ничего, кроме беззаветного мужества, любви к людям, чувства долга, и Божьего провидения.
Но у нее не было имени. 11 марта я обращение с просьбой помочь найти эту безвестную героиню. И вот спустя месяц и более 4000 репостов “Фейсбук” сотворил настоящее чудо – добрые люди помогли мне с ней связаться. Знакомьтесь: Мария Матвиив, медицинская сестра “скорой помощи” коммунального учреждения “Львовский областной центр медицинской помощи и медицины катастроф”, из города Буськ Львовской области. Мария ничего не знает об ажиотаже вокруг ее подвига в интернете, и мировой известности ее фотографии на Институтской. У нее нет аккаунта в социальных сетях, нет адреса своей почты, и нет времени серфить новости – у нее есть 12-летний сын Дмитрик, муж Петро, мама Мирослава, и обычная такая тяжелая работа – спасать жизни. Я записал ее рассказ,очень простой и напрочь лишенный живописности и самолюбования:
“На Майдан за время революции я приезжала 5 раз. Мы выезжали с моей сестрой, мужем, каждый раз, когда на Майдане становилось опасно. Мы всегда были на передовой. Я понимала, что Майдан – это наш шанс изменить свою жизнь к лучшему, и у меня не было вопросов, надо это делать или нет. Какой смысл жить, если бояться? Жили всегда в палатке нашей Буськой сотни. 18 февраля мы были дома в Буське, когда увидели ужасные кадры событий в Киеве, десятки убитых и раненых людей, мы были потрясены. Но вечером вместе с мужем собрались и пошли на площадь, где выезжал автобус на Киев. Здесь я впервые увидела как многие мужчины испугались – добровольцев было не так много. Нас выехало 30 человек, я была единственной женщиной.
Мы приехали на Майдан в 3.30 19-го февраля. Я вышла из автобуса, и мне стало так радостно – я увидела много людей, я увидела, что Майдан не сдается несмотря ни на что, и Майдан дал мне силы. Потом муж сказал, что у него от увиденного были совершенно противоположные впечатления – он увидел то, на что я не обратила внимание – последняя линия обороны проходила под самой сценой, не хватало горючих материалов, было мало бутылок с горючей смесью. Мы сразу начали разливать “коктейли Молотова” и передавать их на передовую. Отработали весь день и всю следующую ночь. Я уже начала помогать раненым, готовить еду. Утром 20-го мы узнали о перемирии, и как только милиция ушла с Майдана решили немного поспать. Но только я задремала, как в палатку забежал наш парень из Буська – он сказал, что по нашим стреляют у Октябрьского дворца, и срочно нужны медики.
Я побежала к Октябрьскому дворцу – у меня не было каски, бронежилета. Я не стала одевать накидку Красного креста. Снайперская винтовка легко прошивает эту защиту. Еще со времен боев на Грушевского я видела, что медики в яркой форме могут стать мишенями, поэтому не хотела привлекать к себе внимание. Сверху я увидела как начали расстреливать людей на Институтской. Огонь был очень плотный, грохот выстрелов не прекращался. Вначале я оказала помощь одному парню – он был легко ранен. Затем я подползла к бойцу, получившему ранение в ногу. Но крики о помощи были на самом верху у баррикады. Я поползла наверх. Здесь снайперы не давали подойти к раненым. На минуту я остановилась. Вспомнила своего Дмитрика, Свою жизнь, своих близких, всех, кого люблю. Но крики о помощи были громче выстрелов. И я поползла к ним. Парень на фотографии получил ранение когда я была уже совсем близко. Когда приблизилась, увидела – тяжелое ранение в голову. Входное отверстие пули было около двух сантиметров в диаметре, и из него хлестала кровь упругой стрей, как из водопроводного крана. Все, что я могла сделать немедленно – остановить кровотечение. Как только я наложила повязку, подбежали ребята-санитары, и вынесли его. Затем у дерева другой мужчина получил ранение в живот – очень тяжелое. Пуля буквально распорола его, и кровь тоже хлестнула фонтаном. Молодой санитар не смог сделать укол – вокруг падают люди, пули свистят, крики, кровь. Но у меня же опыт – рука не дрогнула. Другие люди уже сделали перевязку и унесли раненого. Время как будто перестало существовать и я все делала на автоматизме, и ничего не видела кроме раненых и убитых. Мужчина из Коломыи прикрывал меня щитом – я вспомнила его только на следующий день, когда он напомнил мне о вчерашнем. Я осмотрелась – другим уже нельзя было помочь, и ребята вытягивали тела.
Всего в то утро я приняла участие в спасении 4 человек. Двое из них несомненно, остались живы. Застреленного в голову бойца я увидела бездыханным я увидела уже среди тел, лежавших у гостиницы “Козацька”. Судя по характеру ранения, у бойца, получившего пулю в живот было, увы, немного шансов на спасение… Я приезжала в Киев помянуть их на 9 дней. Когда буду в Киеве в следующий раз? Не знаю. Вроде бы в мае собираются люди, а может и через год.. А ну вот мама меня поправляет, что если война, то надо снова ехать. Ну конечно, мама, конечно, поеду, Раз сумели освободить свою землю, сумеем и защитить”.
Я сказал Марии, что ей гордятся и восхищаются тысячи людей. Что готов пригласить ее с семьей в Киев, что полностью оплатим ей проезд, проживание, что говорить с ней – большая честь. Но… я не услышал у нее ни капли жеманства или рисовки – она отказалась, потому что “очень много работы”. Все у нее, конечно, есть. Как наградить человека, подвиг которого не измеряется в медальках? Надеюсь, “Фейсбук” и в этом подскажет. Я сказал так: “Мария, Вы думали, что спасли 4 жизни, а на самом деле Вы спасли тысячи душ, которые стали свободными, для которых Ваши поступки стали примером любви к ближнему, любви к Родине”. Спасибо, Мария Матвиив. Слава Украине!
