Председатель фонда «Право матери» Вероника Марченко помогает солдатским матерям уже двадцать пять лет. Я с Вероникой Александровной знаком лет пятнадцать. За эти годы у меня сложилось стойкое ощущение — во всей нашей воюющей стране павшие солдаты нужны только ей и сотрудникам её фонда. И если завтра они перестанут заниматься этой темой, то ей больше не будет заниматься никто.
За год обращаются, в среднем, от пяти до семи тысяч человек. За двадцать лет фонд помог примерно 80 тысячам матерям погибших военнослужащих. Только погибших.
«За двадцать лет фонд помог примерно 80 тысячам матерям погибших военнослужащих»
Вдумайтесь — восемьдесят тысяч погибших солдат.
Истории здесь, конечно… Мать — инвалид колясочник, ходить не может, сын сгорел в танке в Грозном, тело не найдено, пропавшим без вести не признан, восемнадцать лет мать погибшего солдата не получает за него пенсию. Да и пенсия та — тысяча двести рублей. Сорок долларов.
Лет пять назад в «Президент-Отеле» Общественная палата раздавала гранты для социально-ориентированных НКО. В Кремлевском зале. Золото и мрамор, все дела. Председательствовал Владимир Потанин. «Право Матери» туда не позвали.
Они пришли сами. Пресс-секретарь фонда Анна Каширцева и волонтер фонда Михаил Селиванов. Миша — при орденах. Он воевал в Майкопской бригаде. Когда остатки бригады уходили с ж/д вокзала, места в машине комбрига ему не хватило, и он пошел из города пешком. Вышел в центральный парк, где уже стояли десантники. И остался живой. Машину комбрига сожгли. Самого комбрига добили выстрелом в голову.
А «Отвагу» Миша получил за то, что несколько дней с пулеметом, вдвоем с товарищем, держал мост через Нефтянку.
В аэропорт Миша ходит с магнитом — потому что вместо колена у него протез из титанового сплава, и чтобы сразу снять все вопросы на рамках, он просто достает магнит и приклеивает к ноге. Правое ухо у него не слышит, а носовая перегородка пробита осколком. Вот он и пошел к Потанину. За деньгами для юристов, которые бесплатно помогают матерям наших павших солдат выбивать из этого государства сорок долларов в месяц на свою инвалидность.
«Вот он и пошел к Потанину. За деньгами для юристов, которые бесплатно помогают матерям наших павших солдат выбивать из этого государства сорок долларов в месяц на свою инвалидность»
Владимир Олегович оказался человеком доступным. Ветеран Селиванов подошел к миллиардеру Потанину и вручил листовку с просьбой о помощи.
Вот тогда-то ощущение реальности от меня и ушло. Мир расплылся, измерения исчезли, все стало изгибчивым и плавным, время замедлило свое течение и превратилось в кисель. Все закружилось в золотом вальсе абсурда, и посреди сверкающей роскошью благотворительности черным контрастом застыла мизансцена — ветеран Селиванов, звеня не нужными никому медалями за речку Нефтянку, стоит над миллиардером Потаниным, протягивая листок-прошение…
Зазеркалье.
У «Права Матери» был один источник финансирования — гранты. Членские взносы фонд не может собирать по закону, коммерческая деятельность невозможна по этическим соображениям. Раньше фонд существовал на пожертвования зарубежных грантодателей. Теперь это, понятно, практически невозможно.
Россия же за все время не выделила ни копейки.
Вероника Марченко награждена золотым знаком «Общественное признание» и премией Института «Открытое общество» — «За подвижничество». Из рук госсекретаря США Хиллари Клинтон и первой леди Мишель Обамы Вероника Александровна получила почетную премию «За женское мужество». В рейтинге НКО, проведенном в 2004 году журналом «Карьера», фонд «Право Матери» занимал четвертое место.
За свою работу Вероника Марченко не получает ни копейки. Юристы и сотрудники получают минимальную плату, в три-четыре раза ниже заработков на аналогичных должностях в коммерческих фирмах. Все это делается на подвижничестве. Чистом воды подвижничестве.
«Юристы и сотрудники получают минимальную плату, в три-четыре раза ниже заработков на аналогичных должностях в коммерческих фирмах»
Уже двадцать лет.
При этом КПД фонда — около 75% выигранных судов.
Вы можете себе представить?
Фонд, где все работают практически бесплатно, не для себя — для других, выигрывает две трети судов. Где еще есть такая эффективность?
Когда-нибудь, я уверен, «Право Матери» получит Нобелевскую премию мира. Иначе просто не может быть. Такого подвижничества — такого эффективного! — подвижничества я просто не знаю.
Но пока… Ну, в общем, понятно, что пока.
Пока нужны деньги.
На конверты. На командировки. На адвокатов. На оплату помещения. На оплату связи. На бумагу. На почту. На минимальную зарплату сотрудникам. На все.
Наше прошлое — это наше будущее.
Страна, которая бросает своих павших солдат — недостойна существования.
Аркадий БАБЧЕНКО
