Один из участников минских переговоров, самозванный “вице-премьер ДНР” продолжает настаивать на том, что никаких предложений об особом статусе Донбасса в составе Украины он не выдвигал. Так называемые “сепаратисты”, являющиеся на самом деле обыкновенными российскими диверсантами, продолжают якобы настаивать на независимости и просто хотят установить с Украиной “добрососедские” отношения.
Но все это ложь. Пургиным просто нужно сохранить лицо в глазах собственных оболваненных сторонников, не понимающих, как же это они после такого количества преступлений и мерзостей опять окажутся в составе Украины. А просто. В этом-то и состоит задумка Владимира Путина. Ему нужен Дейтон.
Дейтонские соглашения, подписанные почти 20 лет назад, положили конец кровопролитной войне в Боснии и Герцеговине, но одновременно узаконили результаты этнических чисток, проведенных бандитским руководством боснийских сербов. Причем утверждать, что это руководство не поддерживало население, было бы большим преувеличением. Подавляющее большинство сербов – поддерживало. А те сербы, что считали какого-нибудь Караджича и Младича преступниками, уничтожающими многовековое сожительство сербов, мусульман и хорватов и насаждающими на “очищенных” территориях фашистский режим, сами вынуждены были бежать. Причем – и это тоже нужно понимать – не только и не столько на “незачищенную” территорию Боснии, где ко всем сербам стали относиться с опаской, а – куда глаза глядят, от Запада до самой Сербии. И в результате на “очищенной” территории образовалось вполне солидарное население, которое и стало населением Республики Сербской. А эта Республика Сербская – частью формально единой Боснии и Герцеговины. А Босния и Герцеговина – самым неблагополучным государством на территории бывшей Югославии и современной Европы.
Словения и Хорватия уже в Евросоюзе и НАТО. Даже Сербия, даром что потеряла Косово, стала кандидатом в члены Европейского Союза. Но только не Босния! Потому что в составе Боснии – та Сербия, которой уже нет в самой Сербии. План Слободана Милошевича по отношению к Боснии блестяще удался, хотя сам диктатор потерял власть в Сербии и умер в одной из камер тюрьмы в Гааге, так и не дождавшись заслуженного приговора. Милошевич рассчитывал с помощью Дейтона создать плацдарм для дальнейшего поглощения хотя бы части территории Боснии. Поглощать территорию уже некому. А плацдарм живее всех живых.
Именно такой плацдарм мы и получим, если согласимся с планом Путина. Если бы Босния в 1995 году согласилась бы с отделением Республики Сербской, поняв, что не может быть настоящей совместной жизни после Сребреницы, то сейчас Босния была бы в Евросоюзе и НАТО, а не выглядеть бесперспективным протекторатом Евросоюза.
Контролируемая Москвой “Новороссия” в составе Украины будет именно таким нарывом, который не даст нам возможности развиваться. Из региона просто выметут все украинское, европейское, просто способное принять ценности современного мира. И самое страшное – что когда в России падет режим Владимира Путина и эта страна начнет, пусть по-своему, но двигаться от пропасти, к которой она подошла в сторону современного мира, “Новороссия” останется частью “русского мира”, о котором мечтал Путин. Кремлевский диктатор не сможет повлиять на Россию, но сможет держать нас за горло даже из могилы – как сегодня из могилы Милошевич держит за горло Боснию.
Украина уже попробовала 23 года сосуществования с российскими агентами, ненавидившими ее и занимавшими высшие должности в ее власти. То, что сейчас эти люди окопались на Донбассе, ничего не меняет в принципе. Мы должны понять, что Украинское государство может существовать и развиваться только на территориях, неподвластных кремлевскому влиянию, проще говоря – неподвластных злу, насилию, лжи и имперскому чванству. Нам нет места в западне Владимира Путина.
