У него обожженное взрывом, покрытое свежезапекшейся кровью лицо. Наверное любая мимика болезненна, но он умудряется выглядеть смущенным. Наверное, потому что не привык, что к нему в очереди стоят все телеканалы, ведь он – киборг из донецкого аэропорта. Хотя какой к черту киборг – изломанный взрывом человек с двумя культями вместо рук. Правая рука обрублена у самого плеча, а левая – чуть ниже локтя. Я смотрю на проступающие пятна крови под бинтами и мне дурно становится от контраста с его же фото на фейсбуке, где он с автоматом в каске и бронежилете. “Саша, – представляется он и не весело улыбается, – ваш коллега в прошлом, на ICTV в Николаеве оператором был и на уличном ТВ работал”.
Пока я перевариваю шок от обрубков вместо рук и на автомате задаю вопросы, у меня из головы не выходит вопрос: почему при таких страшных травмах Саша улыбается. Оказывается у него праздник – он будет видеть обоими глазами! Правый глаз был практически уничтожен. Радужная оболочка, зрачок, сетчатка – все было однородным месивом. Фактически половины глаза не было. Я не знаю уж как, но врачам-офтальмологам из больницы Мечникова удалось восстановить его и в день нашей встречи Саша уже начал видеть правым глазом. На десятке внутренних швов внутри глаза еще не прошло воспаление, но глаз уже видит не только расплывчатые пятна и для Саши – это праздник, несмотря на две культи.
Саше всего 45 лет. В армию попал добровольцем. У него 18-летний сын-студент. И Саша решил, что пойдет служить сам, потому что не правильно на чужом горбу выезжать. 25 лет назад Саша служил в советском стройбате и автомат видел только на картинках и в кино. А тут в августе попал в армию, а в октябре вызвался добровольцем на ротацию в аэропорт, чтобы заменить погибших сослуживцев, которые сгорели в танке заживо. А там, в аэропорту, бойцы семь дней в неделю по 24 часа постоянно в бронежилетах и касках, не выпускают оружие из рук потому что атаки идут почти бесконечно, с любой стороны и в любое время суток. Нет ни графика, ни договоренностей. Сашу как раз должны были менять, прошла неделя почти беспрерывного боя и уже приехала смена. Но началась очередная атака и боевики прорвались в глубь нового терминала. Четыре часа дня, но в железобетонной громадине в это время уже темно. Никакой защиты нет и всего четверо военных. Когда рядом упала граната, брошенная кем-то из боевиков, Саша, который и трех месяцев не прослужил, бросился ее отбрасывать. Успел только взять ее и взрыв, который он прикрыл собой.
Был ли в очках? Нет, в этот момент не был. Не успел надеть. Поэтому получил страшную рану глаза. Его отбивали с боем, вытаскивали и несли на автоматах. Потом там же, под огнем перетянули жгутами раны иначе истек бы кровью за считанные минуты. Вывезли в Пески, потом вертолетом в Днепропетровск. «Я в жизни не мог представить, что за мою жизнь будут биться, как львы, что меня с того света будут тянуть столько людей», – говорит он. И глаза у него блестят от накатившего. И, возможно, вот это всеобщее стремление спасти его, не считаясь ни опасностью, ни с расходами — вот именно это дает ему силы и уверенность, что все будет хорошо. А у меня комок в горле — я вижу обрубки вместо рук. Саша, Саша, дай Бог не потерять этот запал, который в тебе горит. Но я слишком хорошо знаю, что бывает потом, когда остынут страсти и государство начнет прикидывать сколько, кому и что оно должно.
Саша Терещенко живет мыслью, что на одну руку ему смогут сделать функциональный протез, что он сможет как-то что-то им делать. А может, может и на вторую получится — надеется он. Только стоит все очень-очень дорого. Сколько именно — еще неизвестно. Но это могут быть десятки тысяч евро. Нужно помогать уже сейчас, пока у человека Саши так горят глаза желанием жизни. Надо не допустить, чтобы вместо этого желания появилось разочарование.
Дописувач:
