Пытаясь помочь своим друзьям, я ввязалась в очень нехорошую тему. Вернее, ну как нехорошую… Я стала слышать много вещей, о которых не знала. Это вообще такое занятное состояние, когда ты вроде как понимаешь, что ужас, но ты реально не представлял его масштабов.
За прошедшие сутки я пообщалась с кураторами лагерей беженцев, с самими беженцами и еще немного с сотрудниками фондов.
И знаете… я долго думала, имею ли я право все это писать. Но если не буду, наверное, будет неверно.
Никаких имен, никаких личных историй, люди боятся.
Приведу лишь несколько фактов, без своих комментариев. Если вы аргументировано сможете это опровергнуть, я извинюсь и сотру все, что написала. Но пока очень похоже на правду.
1. Так называемые ополченцы, а именно ДНР и ЛНР не дают выехать в сторону Украины. То есть бежать можно только в Россию. На блок-постах не скрывают, что России нужна статистика. Объяснять, зачем, надеюсь, не нужно.
2. Россия урезала квоты на беженцев. Произошло это по двум причинам. Первая – смотри пункт 1. Вторая – побежали жены и дети воюющих за ДНР, а вместе с ними и мужчины, кто под видом “не сгодился”, кто просто побежал. В итоге Ростовская, Воронежская и другие области, куда принимают, взвыли. Потому что побежало отребье. Полиция работает в усиленном режиме – мародерство у товарищей в крови. Работать никто не хочет. Были случаи, когда голодные бабы приходили в магазины и требовали продать в долг с формулировкой “Вы у нас войну развязали, вы нам должны”. Подчеркиваю – это говорят те, чьи мужья воюют на стороне Гиркина.
2.а) Из-за таких вот историй от упоротых сторонников ДНР к обычным беженцам, которые не смогли уехать в Украину, отношение как к скоту.
3. В фильтрационных лагерях царит антисанитария. Да, есть волонтеры, святые совершенно люди, которые пытаются помогать. Но кормят тем, что есть невозможно, и процветает коррупция – за автобус, увозящий в лучшую жизнь, многие отдают последнее.
4. Чтобы получить статус беженца, а следовательно, и право на жизнь, нужно обязательно сообщить, есть ли родственники, воюющие на стороне непризнанных республик. Если вы не можете, или не хотите привести такие данные – вы будете сидеть в фильтрации до бесконечности.
5. Главный вопрос, волнующий диванных – кто же стреляет по жилым кварталам. Жители воюющей территории отвечают: а мы не знаем, кто стреляет, нам по сути чхать. Главное, что мы под обстрелом. Но мы так же знаем, что если бы не было внешнего вливания идеи, для вот этих вот уродов, если бы не было искусственного развязывания войны… Мы все были бы дома и живы.
И да, самое страшное, когда слышишь человека в беде – это понимание, что он больше не умеет плакать. Он настолько сухо и метко выносит каждое слово из себя, что ощущаешь себя счастливым идиотом.
У меня еще много пунктов . Я сама не хочу в это верить. Я живу в России, у меня муж россиянин и я, видимо, тоже как-то должна буду легализоваться. Но все эти вещи за сутки вот как-то на меня свалились, словно я вынула как тот страус, голову из песка.
Я даже не знаю, можем ли мы это изменить.
У меня пока нет отношения к этому. Я просто хочу, чтобы кто-то сказал мне, что это неправда.
nata-scherbina
